В нэньке, увидев, как выглядит монумент, возмутились.
— Задача памятников — напоминая о героическом или трагическом прошлом, пробуждать у современников чувство гордости или грусти, — назидательно объяснил неразумным полякам директор Института национальной памяти Владимир Вятрович. — Памятник, который хотят построить в Торуни, вспоминает прошлое с другой целью — пробуждать ненависть сегодня.
Сопредседатели депутатской группы по межпарламентским связям с Польшей Верховной рады Николай Княжицкий и Оксана Юринец изложили свое отношение к памятнику в совместном заявлении. Его смысл сводится к тому, что это провокация, элемент гибридной войны против Украины, которая годами ведется в Польше украинофобскими силами и русской пятой колонной. Цель провокации — унижение «украинского народа, углубить раздор и окончательно уничтожить положительные результаты примирения между нашими народами».
Налицо явная подмена: нынешняя власть путает сугубо галицко-польскую проблему с украинско-польской. С какой стати харьковчане, одесситы, запорожцы и даже киевляне должны отвечать за Волынскую резню, которую учинили бандеровцы?
Но если одесситы, запорожцы и киевляне тоже возмущаются этим памятником, значит, они принимают на себя ответственность за геноцид поляков, евреев и русских, учиненных выродками — предками современных необандеровцев в годы войны. За Хатынь, Краснодон и Бабий Яр.
Памятник действительно шокирует. Но шокирует он прежде всего тем, что его элементы — ребенок на вилах, головы, насаженные на колья заборов — это не выдумка. Это страшные подробности массовых казней, о которых потомки бандеровцев хотели бы заставить забыть потомков тех, кто был убит — разрублен топором по частям, проколот штыком, закопан живьем.
А знаете, почему он создан именно в таком виде? Объясню простейшей аналогией.
Представьте, что берлинская мэрия принимает решение переименовать Фридрихштрассе в проспект Адольфа Гитлера, а Курфюрстендамм — в бульвар Мартина Бормана или Германа Геринга.
Представьте, что по всей Германии появляются памятники фашистским главарям, а в школьных учебниках вдруг начинают прославлять героических вояков SS.
Представьте, что в ФРГ создается Институт национальной памяти, который переворачивает итоги Второй мировой войны с ног на голову и усиленно внедряет в сознание немцев, что это была борьба за независимость страны.
Представили?
Тогда вас не должна удивлять реакция поляков на появление в Киеве проспекта Бандеры и бурную деятельность директора Института национальной памяти Владимира Вятровича.
Если бы к власти в Германии опять пришли нацисты, я вас уверяю, в Польше, в России, во Франции, Израиле и многих других странах стали бы появляться монументы, куда страшнее того, что установят в городе Торуни. Как напоминание, как предупреждение и, я бы сказал, как прямая угроза: никто не забыт и ничто не забыто.
Современная Украина, позволившая захватить власть в стране неофашистам, сама провоцирует появление таких памятников.
Однако есть способ не только снять напряжение в украинско-польских отношениях, но и превратить его нерушимую украинско-польскую дружбу.
Украина должна сама предложить полякам установить памятник жертвам Волынской резни на Волыни. Как символ того, что Галичина все поняла и осознала. Она кается за преступления своих предков и гарантирует, что того ада, который учинили бандеровцы, больше не повторится.
Но современная Украина — страна варварская. Поэтому такого выхода из ситуации я себе пока представить не могу.
Да и вы, полагаю, тоже.
Journal information