Вина грузинского вина

Стоит ли ждать благодарности и верности от соседей

Хванчкару мир так и не распробовал. А наше молодое поколение даже не знает его вкус

Вчера в Москву прибыла грузинская делегация, которая намерена убедить Россию возобновить поставки грузинских вин. Переговоры со специалистами Роспортребнадзора начались сегодня. Именно ведомство Геннадия Онищенко шесть лет назад запретило импорт грузинского алкоголя под предлогом низкого качества.

Кто-то удовлетворенно потирает руки: грузины поняли, кто в доме хозяин, и сдаются. Чуть раньше нам согрело душу покаянное письмо латыша Иманта Калныньша, который ностальгирует о временах под крылом России. С Украины и из Белоруссии то и дело слышны приятные нашему уху призывы к воссоединению.

Когда нам нужно доказать вероломство грузин, чаще всего мы вспоминаем Георгиевский трактат 1783 года. В беспощадной в оценках статье «Была ли Грузия союзником России?», написанной вскоре после войны за Южную Осетию, Андрей Епифанцев убедительно доказывает: не была. Никогда.

Более того, Ираклий II, который настойчиво просил Екатерину принять вассалитет, предал своих прежних хозяев — персов. Причина проста: грузинскому царю показалось, что Иран и Турция стали слабее, а Россия, наоборот, обрела силу.

Автор не ограничивается описанием поведения грузинского монарха двухвековой давности. Он угадывает схожие черты и у грузинских правителей 1918 года, когда они пытались сделать Грузию то колонией Германии, то Англии. К началу первой мировой войны ослабла Россия, а вассалу требуется сильный хозяин.

Несложно догадаться, что исторические параллели нужны Андрею Епифанцеву, чтобы объяснить причины поведения постсоветских правителей закавказской республики.

Не только Грузия, но и все остальные отвернулись от России, как только страна потеряла статус великой державы. Но почему мы уверены, что нас должны любить в наши худшие времена?

Разумеется, мне не чуждо чувство справедливости. Да, я знаю, что мы, возможно, спасли грузин от геноцида, который пережили армяне. Во мне поднимается не совсем благородное злорадное чувство, когда я читаю письмо латышского композитора Иманта Калныньша. Но я сам себе задаю себе вопрос: а почему я, собственно, жду благодарности? «Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот». Я не знаю, с горечью ли говорил это Александр III своим приближенным или просто констатировал факт. Мне бы хотелось научиться оценивать поведение народов и государств без эмоций.

Нам никто ничего не должен. Но и мы никому ничем не обязаны.

Делегация грузинских виноделов и правительственных чиновников, которая начала сложные для Грузии переговоры о возобновлении поставок спиртного на российский рынок, наверняка не будет скупиться на похвалы в адрес российского руководства. Заодно, видимо, расскажет о том, как плох Михаил Саакашвили. Но цель одна: добиться разрешение на экспорт своего вина. Потому что выяснилось, что никому в мире оно не нужно. Погибает (если уже не погибла) целая сельскохозяйственная отрасль.

Нам грузинское вино тоже без надобности — из-за его отсутствия последние шесть лет прилавки наших магазинов беднее не стали. Да и послевкусие от объятий грузинского и американского президентов пока не прошло.

Значит, что — отказать?

А мне кажется, лучше разрешить.

На год. С возможностью пролонгации еще на год — по согласованию сторон.

Тонн сто для начала.

Там посмотрим.

Рано или поздно мы установим нормальные отношения со всеми соседями. Будем торговать и ездить друг другу в гости, возможно, даже без виз. Перестанем ждать слов благодарности, хотя бы потому, что подвиги (которых было много) совершали не мы, а наши предки.

Новые поколения чувствовать себя зависимыми от заслуг наших предков не хотят (а перманентное чувство благодарности, которого мы ждем, — это тоже своего рода зависимость). И нам придется с этим считаться.

Однако Россия не только имеет право, но просто обязана отстаивать свои интересы. Контракт и добрые отношения лучше, чем просто добрые отношения.

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ БЛОГА