Очищение Байкала
15-тысячный Байкальск приуныл — вчера на БЦБК прошли первые сокращения. То, что собирались сделать все власти, начиная с Леонида Брежнева, наконец, случилось. Все остальное население страны (может, и не только нашей) этому обстоятельству радо.
— У нас самые совершенные очистные сооружения — вода после очистки считается годной к употреблению, — рассказывала мне начальник пресс-службы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Я побывал здесь в конце 90-х — удовлетворил свое любопытство, которое, оказывается, во мне сидело почти тридцать лет, с того момента, как увидел герасимовский фильм «У озера». Женщина, фамилии которой я уже не помню, провела меня по некоторым цехам и даже разрешила оторвать кусочек той самой беленой целлюлозы, вокруг которой, собственно, и разгорелся весь сыр-бор. Гладенькая такая, но бугристая. Кусочек потом долго попадался в квартире то там, то сям, пока не пропал окончательно. — Нет, пить я ее не буду, не предлагайте, — заученно-монотонно упредила меня начальник пресс-службы. Привыкла отвечать на дурацкие вопросы.
Работники БЦБК всегда знали, что закрытие их предприятия — вопрос времени и денег. Как только в стране завелись деньги, у власти нашлось время заняться комбинатом.
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат стали пытаться закрыть чуть ли не на следующий день после того как он был построен в 1966 году. Выпускать он должен был целлюлозный шинный корд для военного авиастроения. Печально, но уже к моменту пуска предприятия потребность в его продукции отпала, поскольку корд стали делать из металла. Однако беленая целлюлоза все же немножко поучаствовала в повышении обороноспособности страны — она использовалась при изготовлении ракет «Тополь» и «Булава». Впрочем, совсем не обязательно было ее делать именно на берегу уникального озера.
Вчера было уволено двести человек, а до конца года сократят полкомбината. Общая численность работающих — полторы тысячи человек, десятая часть Байкальска. Город и живущие в нем люди — единственная проблема, из-за которой предприятие до сих пор существует. «30 увольняемых с БЦБК специалистов приняли решение переехать в Ленинградскую область для работы на Тихвинском вагоноремонтном заводе. При этом все вопросы, связанные с переездом, берет на себя новый работодатель, за БЦБК остается выплата выходных пособий», — сообщает ИТАР-ТАСС. Объем финансирования программы остановки комбината — 42 млрд рублей. Эти деньги пойдут на демонтаж оборудования, рекультивацию отходов, накопившихся за полвека, санацию промплощадки и создание новых рабочих мест.
В Байкальске я был зимой, и меня удивило огромное количество горнолыжников, которые передвигались в непригодных для ходьбы ботинках прямо по улицам. Оказывается, совсем рядом — горнолыжный курорт «Гора Соболиная», который считает себя одним из лучших в России, и уж точно — лучшим в Сибири (самая длинная трасса — два километра). 13 сентября здесь, кстати, выпал первый снег (правда, к вечеру растаял).
Честно говоря, я довольно пессимистично отношусь к перспективам развития байкальских курортов — например, от «Горы Соболиной» до ближайшего крупного города Иркутска — 150 километров. После работы не наездишься. Но, видимо, во мне говорит столичный снобизм. По крайней мере, цены на ski-pass (пользование подъемниками) здесь почти московские. Есть три гостиницы — «Соболиная», «Байкал» и «Русь», а летом заложили четвертую. Значит, клиентов хватает с избытком.
Понятно, что пристроить всех байкальцев инструкторами и горничными на горнолыжный курорт, пусть даже очень хороший, не удастся. Для властей эти люди — самая большая головная боль. Решат проблему, конечно. Надеюсь, это будет последний комбинат, который появился и исчез у Озера. За несколько лет Байкал восстановит свою экосистему и забудет о ядовитых отходах навсегда.
У Байкальска есть своя горнолыжная команда.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ БЛОГА
— У нас самые совершенные очистные сооружения — вода после очистки считается годной к употреблению, — рассказывала мне начальник пресс-службы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Я побывал здесь в конце 90-х — удовлетворил свое любопытство, которое, оказывается, во мне сидело почти тридцать лет, с того момента, как увидел герасимовский фильм «У озера». Женщина, фамилии которой я уже не помню, провела меня по некоторым цехам и даже разрешила оторвать кусочек той самой беленой целлюлозы, вокруг которой, собственно, и разгорелся весь сыр-бор. Гладенькая такая, но бугристая. Кусочек потом долго попадался в квартире то там, то сям, пока не пропал окончательно. — Нет, пить я ее не буду, не предлагайте, — заученно-монотонно упредила меня начальник пресс-службы. Привыкла отвечать на дурацкие вопросы.
Работники БЦБК всегда знали, что закрытие их предприятия — вопрос времени и денег. Как только в стране завелись деньги, у власти нашлось время заняться комбинатом.
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат стали пытаться закрыть чуть ли не на следующий день после того как он был построен в 1966 году. Выпускать он должен был целлюлозный шинный корд для военного авиастроения. Печально, но уже к моменту пуска предприятия потребность в его продукции отпала, поскольку корд стали делать из металла. Однако беленая целлюлоза все же немножко поучаствовала в повышении обороноспособности страны — она использовалась при изготовлении ракет «Тополь» и «Булава». Впрочем, совсем не обязательно было ее делать именно на берегу уникального озера.
Вчера было уволено двести человек, а до конца года сократят полкомбината. Общая численность работающих — полторы тысячи человек, десятая часть Байкальска. Город и живущие в нем люди — единственная проблема, из-за которой предприятие до сих пор существует. «30 увольняемых с БЦБК специалистов приняли решение переехать в Ленинградскую область для работы на Тихвинском вагоноремонтном заводе. При этом все вопросы, связанные с переездом, берет на себя новый работодатель, за БЦБК остается выплата выходных пособий», — сообщает ИТАР-ТАСС. Объем финансирования программы остановки комбината — 42 млрд рублей. Эти деньги пойдут на демонтаж оборудования, рекультивацию отходов, накопившихся за полвека, санацию промплощадки и создание новых рабочих мест.
В Байкальске я был зимой, и меня удивило огромное количество горнолыжников, которые передвигались в непригодных для ходьбы ботинках прямо по улицам. Оказывается, совсем рядом — горнолыжный курорт «Гора Соболиная», который считает себя одним из лучших в России, и уж точно — лучшим в Сибири (самая длинная трасса — два километра). 13 сентября здесь, кстати, выпал первый снег (правда, к вечеру растаял).
Честно говоря, я довольно пессимистично отношусь к перспективам развития байкальских курортов — например, от «Горы Соболиной» до ближайшего крупного города Иркутска — 150 километров. После работы не наездишься. Но, видимо, во мне говорит столичный снобизм. По крайней мере, цены на ski-pass (пользование подъемниками) здесь почти московские. Есть три гостиницы — «Соболиная», «Байкал» и «Русь», а летом заложили четвертую. Значит, клиентов хватает с избытком.
Понятно, что пристроить всех байкальцев инструкторами и горничными на горнолыжный курорт, пусть даже очень хороший, не удастся. Для властей эти люди — самая большая головная боль. Решат проблему, конечно. Надеюсь, это будет последний комбинат, который появился и исчез у Озера. За несколько лет Байкал восстановит свою экосистему и забудет о ядовитых отходах навсегда.
У Байкальска есть своя горнолыжная команда.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ БЛОГА