Для нас, мальчишек шестидесятых, космонавты были даже не героями, а небожителями — в прямом и переносном смыслах. Я не говорю о Юрии Гагарине, который, кажется, вообще не был человеком, даже несмотря на его вполне земную улыбку.
Все имена-фамилии последовавших за ним были известны и произносились слитно: Павелпопович, Евгенийхрунов. Имена-фамилии были неразделимы и как бы становились нарицательными. Не могло быть второго Андрияна Николаева или Валерия Быковского. Штучные люди, произведенные в единственном экземпляре.
Между прочим, Германтитова я видел и даже стоял рядом. Он вдруг приехал в дом отдыха на Иссык-Куле, где я отдыхал с родителями. И я даже поздоровался с ним, стоящим в толпе обожателей (слово «фанаты» тогда не употреблялось), за руку. А потом никто из друзей в это не мог поверить, ибо такого просто не могло быть — космонавты спускались с небес разве что на газетные страницы.
Алексей Леонов был одним из них них, конечно. Но все же стоял немножко особняком. Он ведь, как и Юрий Гагарин, был первым — первым человеком, вышедшим в открытый космос. «Мы опечалены уходом из жизни легендарного космонавта Алексея Леонова, который 18 марта 1965 года стал первым человеком, вышедшим в космос, — сообщило NASA в Twitter. — именно благодаря смелому шагу Леонова было положено начало истории работы в открытом космосе, что сделало возможным обслуживание Международной космической станции».
Уверен, что это не просто дежурное соболезнование. Алексея Леонова любили все, и родные, и чужие, и мы здесь, в России, и в далекой Америке. Светлый был человек.
Journal information